ПОРЯДОК ЗАЧИСЛЕНИЯ В СЛУЖИЛЫЕ КАЗАКИ 1700-е

[СветланаФ]

А.П. Васильев "Забайкальские казаки. Приложение к I тому."

Порядок зачисления в служилые казаки
(в начале второй четверти XVIII века).

Казачья служба была только отчасти наследственная; принимались на службу преимущественно казачьи дети исключительно на открывшуюся вакансию - (в убылой оклад). За неимением же казачьих детей принимались и разночинцы.
Принятие на службу сопровождалось сложной канцелярской перепиской.
Казак подавал воеводе прошение: [*) 1729 г.]

"Всепресветлейший Державнейший Великий Государь Император Самодержец Всероссийский Государь Всемилостивейший.
С прошлых давных лет жил я раб в Нерчинске, а нивкакой чин неприверстан и пришел в совершенный возраст, а ныне желаю быть по Нерчинску в конно-казачьей службе и служить Вашему Императорскому Величеству совсеусердным радением.
Всемилостивейший Государь прошу Вашего Императорскаго Величества да повелить Ваше Державство приверстать меня раба Вашего Величества по Нерчинску в конную казачью службу в убылое место и оклад Михаила Гантимурова.
Вашего Императорскаго Величества нижайший раб Нерчинский казачий сын Николай Мирсанов, генваря 1-го дня 1729 году. К сему прошению вместо Николая Мирсанова служилый Андрей Тарабускин руку приложил".

Воевода на прошении делал следующую "помету".

"Против вышеописаннаго прошения выписать и оное прошение записать в протокол".

По этой резолюции дьяк записывал в протокол четыре справки из окладных книг и законов:

1-я справка о вакансии.
"И против сей пометы и челобитью в Нерчинской канцелярии выписано в окладных именных денежных книгах. В 1729 году написан убылой оклад Нерчинскаго коннаго казака Михаила Гантимурова оклад ему был годового жалованья денег семь рублей".

2-я справка о способе комплектования.
"А в указе блаженные и вечнодостойные памяти Его Императорскаго Величества в наказных воеводских статьях прошлаго 701 году, каковы даны им воеводам стольникам (. . . . ) Бибиковым за приписью дьяка Ивана Чередеева написано:
Вновь сверх окладов и убылых мест нивкакие служилые люди никого неверстать и из малых окладов в большие непереводить, а верстать на убылые места в казачью службу казачьих детей и ссыльных людей, которые присланы будут в службу, а буде туточных казачьих детей и ссыльных людей в службу верстать будет некого и будут бити челом в службу промышленные люди или иных сибирских городов отставные казаки и не воры и поруки по них в той Государственной службе будут (. . . . ) без них немочно их на убылые места верстать".

3-я справка о количестве жалованья детям боярским:
"Да в указе-ж блаженные и вечнодостойные памяти Его Императорскаго Величества в грамоте прошлаго 1700 г. прежнему воеводе стольнику Ивану Николаеву.
Велено Нерчинских детей боярских и служилых людей, которые будут на службах побиты: или собою помрут, то их места верстать детей и братьев, племянников и о том Нерчинских детей боярских и служилых людей (. . . .) что их дети люди добрые и не пьяницы и служба их будет и годовые им новичные оклады чинить денег по семи рублей, а хлеба против денег вдвое в старую осмину, а в нынешнем московскую четверть по расчетам, а больше тех окладов детям боярским не чинить".

4-я справка о штате казаков и количестве их годоваго жалованья.
"Да в указе-ж Его Императорскаго Величества из Иркутской провинциальной канцелярии в Нерчинск в прошлом 727 году октября 20 дня написано:
"Определено быть конных служилых триста, пеших двести человек; в том числе и пушкарей; оклады им учинены денежнаго и хлебнаго жалования служилым конным денежнаго по семи рублей; пешим по пяти рублей; хлеба конным и пешим по три четверти осмипудовых, круп по одному пуду по двадцати фунтов".

Все четыре справки писались дьяком, одна за другой рядом, на одном листе, в конце котораго дьяк излагал свое заключение:
"И ныне бьет челом Его Императорскому Величеству вышеописанной челобитник Николай Мирсанов.
Всемилостивейший Государь прошу Вашего Императорскаго Величества да повелить Ваше Державство пожаловать меня раба Вашего приверстать по Нерчинску в конную казачью службу в убылое место и оклад умершаго Михаила Гантимурова". Богомолов


По письменному докладу дьяка воевода издавал указ:
1) о принятии казака на службу,
2) о взятии поручной записи по нем от двух надежных казаков, удостоверявших в исправности вновь принимаемого казака,
3) о приводе его к присяге,
4) о внесении вновь прибраннаго казака в именные списки и окладныя книги,
5) о взыскании с челобитья пошлин,
6) об уведомлении городничаго и провиантскаго стола о том, что казак зачислен на службу.

"1729 году генваря 1-го дня по Указу Его Императорскаго Величества в Нерчинской канцелярии Нерчинский управитель Господин Ипатьев, выше писаннаго челобитья и сей выписки слушав, приказал выше писанному челобитчику Николаю Мирсанову быть по Нерчинску в конной казачьей службе в убылом месте и окладе бывшаго Нерчинскаго коннаго казака Михаила Гантимурова и в той службе собрать по нем Николае "поручную" запись и привесть его к присяге и в окладных именных книгах имя его Николаево написать и с челобитья пошлины и на лазареты с поверстки взять по указу и записать в приход, а в провиантской стол и к городничему для ведома послать письма". Управитель Осип Ипатьев.

Продолжение следует...

[СветланаФ]

Продолжение.
А.П. Васильев "Забайкальские казаки". Приложение к I тому. Порядок зачисления в служилые казаки (в начале второй четверти XVIII века).

Для зачисления в казаки требовалось поручительство двух надежных человек и утверждение Тобольскаго губернатора по представлению воеводы.

При зачислении отдавалось нечто в роде приказа:
"По указу Великаго Государя, письма руки губернатора Сибири князя Матвея Петровича Гагарина и по помете стольника и коменданта Ильи Никифоровича Озерова принять по Нерчинску, в конную казачью службу дворянину Семену Логовскому свойственник Осип Корякин, а оклад его числить денежное жалованье пять рублей".

Каждый вновь определенный в казачью службу давал от себя "поручную запись" за поручительством двух человек.

"Лета 1715 г. июня 1-го дня Нерчинский конный служивый Осип Иванов сын, Корякин, дал сию по себе поручную запись в Нерчинскую канцелярию в том, что сего 1715 году июня 1-го дня по указу и по определению Нерчинской канцелярии велено по мне отобрать запись, чтобы быть мне в означенной службе в добром порядке, не пьянствовать, также в иноверные иноземцы свинцу, пороху и ружей воровски не провозить и не продавать и служить неизменно, а порукою по мне в означенной добропорядочной службе нижеподписавшиеся".

Поручители на поручной записи писали:
"А ежели он, Корякин, из-за сей нашей поруки учинит, что против вышеписаннаго, какой непорядок, то повинны мы, поручители, чем будем достойны по указу без всяких отговорок".

Принятаго на службу казака приводили к присяге и об этом издавался воеводою указ:
"Указ Его Величества Императора и Самодержца Всероссийскаго из Нерчинской канцелярии Нерчинскому Соборному протопопу Данилу Иванову сыну, Лобашкову, по получении сего Императорскаго Величества указа привесть бы тебе в соборной церкви, по чиновой книге, пред святым Евангелием, под клятвенном обещанием, к присяге Нерчинскаго нововерстаннаго коннаго казака Николая Мирсанова, а как он, Николай, к прсяге приведен будет, и тебе-б под сим указом подписать, что он к присяге приведен и с сим указом прислать его в Нерчинскую канцелярию". Управитель Осип Ипатьев.

Священник, приведя казака к присяге, удостоверял совершение обряда надписью под воеводским приказом:
"По сему Его Императорскаго Величества указу онной казак Николай Мирсанов к присяге приведен", Протопоп Данила Иванов.

Служба была пожизненная и только старость и дряхлость или полная неспособность по болезни освобождали от службы и то только в том случае, когда находился заместитель. От службы увольнял воевода, которому подавалась челобитная.

"С прошлых давних лет служил я в Нерчинском и Даурском острогах, Албазине и в пограничном Аргунском карауле раб ваш Федор Петров в нынешней службе многие года и, служа в Аргунском остроге нынешняго 1716 года я, Федор Петров, стал древен летами и дряхл и ногами слаб, ходить не могу, и руками увечен, и нутром нездоров, и глазами не вижу, и по тем моим болезням служить не могу, а в мое место в пешую службу повели принять племянника моего Аргунскаго казачьяго сына Сидора Малышева".