История Забайкалья

[Шестаков]

Комментарии

(к инструкции С. Л. Владиславичу-Рагузинскому)

1. Имеется в виду реляция Л. Ланга в Коллегию иностранных дел от 13 августа 1724 г., полученная в Петербурге 22 февраля 1725 г. (РКО в XVIII в. Т. 1, с. 414-419). Получив эту реляцию, Коллегия иностранных дел обратилась в Сенат с доношением от 27 февраля 1725 г. по вопросу о русско-китайских отношениях и о подготовке посольства в Цинскую империю (ЦГАДА, ф. Сенат, кн. 56, л. 294-295 об.). Доношение было обсуждено на заседании Сената 30 июня 1725 г., па котором был вынесен публикуемый нами приговор.

Ланг Лоренц (Лаврентий Лаврентьевич) — швед на русской службе, торговый агент, дипломат, администратор Восточной Сибири. Год его рождения неизвестен. Когда и при каких обстоятельствах приехал он в Россию, до сих пор точно не установлено. В литературе имеется указание, что Ланг родился в Стокгольме в 90-х годах XVII в., в 1712 г. поступил на русскую службу лейтенантом инженерного корпуса (Шафрановская Т. К. Дневники Лоренца Ланга как историко-этнографический источник. Автореф. дис. на соиск. учен. ст. канд. истор. наук. Л., 1972, с. 6). В 1713 г. Ланг находился в Петербурге, о чем свидетельствует его письмо от 28 июля 1713 г. к лейб-медику и переводчику Петра I Р. К. Арескину.

В 1715 г. Ланг впервые был послан в Пекин для исследования вопроса о развитии русско-китайской торговли. Об этой поездке Ланга французский дипломатический агент в России Генрих де Лави писал 31 января 1718 г. кардиналу Г. Дюбуа: «Г[осподин] Ланг, приемный сын доктора и тайного советника царя г. Арескина, изучивший словесные науки и математику, был послан из Москвы в Китай с караваном, чтобы сделать там различные наблюдения... Его царское величество со времени его возвращения имел с ним несколько разговоров, продолжавшихся по шести часов каждый раз, и чрезвычайно полюбил его» (Сборник Русского исторического общества. Т. 34. СПб., 1881, с. 303).

В 1719 г. Ланг был назначен секретарем посольства Л. В. Измайлова и в 1720-1722 гг. снова находился в Пекине, причем с 12 февраля 1721 г. по 12 июля 1722г. был там в качестве первого российского консула (агента). В 1724 г., находясь в Селенгинске, он принял участие в работе комиссии по разбору пограничных споров (РКО в XVIII в. Т. 1, с. 187, 273, 279, 350, 601; ПСЗ. Т. 7, с. 208-209, № 4429). В марте того же года в Селенгинске Ланг часто встречался с путешественником Д. Г. Мессершмидтом и сообщил ему много полезных сведений по истории Китая, о флоре и фауне Южной Сибири и Забайкалья, познакомил со своей личной библиотекой (Новлянская М. Г. Даниил Готлиб Мессершмидт и его работы по исследованию Сибири. Л., 1970, с. 68-70).

Указом Коллегии иностранных дел от 4 октября 1725 г. Ланг назначен секретарем посольства С. Л. Владиславича (см. док. № 79). Владиславич относился к нему с большим доверием. В письме от 19 июня 1726 г. он писал ему: «Воистинну... я благородие ваше почитаю как себе и верю в делах ея величества как сам же себе» (АВПР, ф. Сношения России с Китаем, 1726 г., д. № 18, л. 99). Цинские министры на конференции в Пекине 31 января 1727 г. говорили С. Л. Владиславичу, что на границе «все было непорядочно до прибытия агента Ланга... которой де человек добрый и смирный и управлял, сколько силы имел, порядочно» (АВПР, ф. Сношения России с Китаем, 1725 г., д. № 12а, л. 351).

По возвращении посольства Владиславича из Пекина на границу Ланг 13 сентября 1727 г. был снова отправлен в Пекин с торговым караваном (АВПР, ф. Сношения России с Китаем, 1727 г., д. № 6, л. 176 об.). 25 февраля 1730 г. он прибыл в Москву и 30 июня подал в Сенат проект организации русско-китайской торговли (Зиннер Э. П. Известия шведских военнопленных о Сибири. — Ученые записки Иркутского гос. пед. института. Вып. XVIII (10). Иркутск, 1961, с. 21). 9 марта 1730 г. Ланг представил в Коллегию иностранных дел свой дневник 1727-1728 гг. на немецком языке, вскоре переведенный там на русский язык Б. Ларионовым, В. Томиловым и К Армашенко (АВПР, ф. Сношения России с Китаем, 1727 г., д. № 6, л. 175-326). В наше время русский перевод дневника осуществлен Т. К. Шафрановской, но не публиковался. Имеется две публикации этого дневника — на немецком и английском языках (Lang L. Tagebuch einer in den Jahren 1727 und 1728 ueber Kiachta nach Peking unter Anfuehrung des Agenten Lorenz Lang gethanenen Karawanenreise. Neue Nordische Beitraege. Herausgg. v. Prof. P. S. Pallas. T. 2. St.-Pbg. und Leipzig, 1781. c. 83-159; Dudgeon J. Historical Scetch of the ecclesiastical, political and commercial relations of Russia with China. Peking, 1872)).

В 1731 г. Ланг отправился с очередным караваном в Пекин и при отъезде оттуда в Россию был допущен к императору на отпускную аудиенцию, «при которой позволено ему сесть, поднесена ему чашка чаю, спрашиван был о летах, и потом по уверении самого хана, что он (поелику никого приезжающаго для комерции к хану не допущают) первый есть, который во уважение к российскому императорскому двору пред него допущен» (АВПР, ф. Внутренние коллежские дела, оп. 2/7, 1733 г. д. № 3, л. 287 об.).

Указом Сената Коллегии иностранных дел от 3 января 1735 г. Ланг получил чин «канцелярии советника» (там же, ф. Сношения России с Китаем, оп. 62/2, 1721 -1739 гг., д. № 3, л. 75). Последнее его путешествие в Пекин во главе каравана относится к 1736-1737 гг. (Шафрановская Т. К. Дневники Лоренца Ланга, с. 7).

Именным указом от 25 июня 1739 г. Ланг был «пожалован в статские советники, и велено ему быть в Иркутске вице-губернатором» (Сенатский архив. II. Журналы и определения Правительствующего Сената. СПб., 1889, с. 18), и находился в этой должности до конца жизни. Ланг является автором проекта «о заведении в Сибири с пограничными народами компанейского торга». Сохранилось два архив пых дела о рассмотрении этого проекта, одно из которых датировано 13 сентября 1739 г., другое — 21 сентября 1743 г. (ЦГАДА, ф. Коммерц-коллегия, оп. 1, д. № 467, л. 1 -177; подлинник проекта Ланга — там же, л. 3-8; копия проекта — там же, д. 468, л. 2-9). Его перу принадлежит также «Описание государства Китайского», хранящееся в Отделе рукописей ГПБ (сб. № 252, из библиотеки П. Н. Тихонова). В 1738 г. (по другим сведениям — в 1737 г.) Ланг прислал в Кабинет императрицы Анны Ивановны из Тобольска «географическую карту всего китайского богдыхана владения, которая трудами российского ученика Разсохина расписана российскими литерами» (Скачков П. Е. Очерки истории русского китаеведения. М., 1977, с. 43; Сборник Русского исторического общества. Т. 124. Бумаги кабинета министров императрицы Анны Иоанновны. Т. VIII. 1731-1740 гг. Юрьев, 1906, с. 96-97).

В последние годы Ланг находился под следствием по обвинению в невзыскании недоимки ясака и в неотдаче на откуп питейных сборов (Рафиенко Л. С. Следственные комиссии в Сибири в 30-60-х годах XVIII в. — Освоение Сибири в эпоху феодализма. XVII-XIX вв. Новосибирск, 1968, с. 153). Умер 26 декабря 1752 г. в Иркутске (ЦГАДА, ф. Сибирский приказ, оп. 5, д. № 6160, л. 22).

2. 16 июля 1724 г. цинские чиновники Олондай и Тэгут прибыли под Селенгинск на р. Чикой с требованием возвратить перебежчиков и «с полною мочию... разграничение учинить, и все то, что междо обоими государствами произходило, дружебным образом успокоить». Забрав паспорт у караванного комиссара С. М. Третьякова «для предложения оного его богдыханскому величеству», они уверяли Ланга в том, что богдыхан «на оной караван, чаятельно, позволит» и «всеусердно желает» с русским императором «вечный мир и дружбу содержать» (РКО в XVIII в. Т. 1, с. 415, 417, 419; см. также коммент. 3, 4 к док. № 12).

3. Статья 5 Нерчинского договора предусматривала свободную взаимную на равных условиях торговлю между Россией и Цинской империей. Кроме того, в ответе Лифаньюаня И. Идесу в 1694 г. также было дано согласие на посылку русских торговых караванов в Китай (Сладковский М. И. История торгово-экономических отношений народов России с Китаем (до 1917 г.), с. 109, 114-115). Однако цинское правительство нарушало эти договоренности и задерживало пропуск караванов в Китай, что являлось средством политического нажима на русское правительство в вопросах территориального разграничения.

4. После заключения Нерчинского договора продолжался приток перебежчиков в Россию. Согласно этому договору, их следовало передавать цинским властям. Для установления истинного количества перебежчиков из Монголии был назначен в декабре 1722 г. тобольский дворянин Степан Фефилов. Прибыв в Селенгинск, С. Фефилов собрал нужные сведения, на основании которых в Сибирской губернской канцелярии был составлен экстракт, разосланный 20 августа 1724 г. заинтересованным учреждениям (РКО в XVIII в. Т. 1, с. 621; подробнее см. там же, док. № 21 и коммент. к нему).

5. Это заявление Цинов Л. И. Измайлову содержится в «листе» Лифаньюаня от 11 февраля 1722 г. (РКО в XVIII в. Т. 1, с. 264, док. № 151). Непонятно, на что рассчитывали Цины, заявляя, что «река Ангара в стороне российской погранишная», что после заключения Нерчинского договора 1689 г. русскими были «построены вновь городы Амукан, Селенгинской, Удинской, Нерчинской» и что таким образом русские якобы «в их границы приближаютца» (там же, с. 264, док. № 151). Нелепость этого заявления совершенно очевидна. По Нерчинскому договору граница намечалась по рекам Горбице и Аргуни, а русские города в Забайкалье были построены задолго до заключения договора 1689 г.: Селенгинский и Удинский остроги основаны в 1666г., а Нерчинский — в 1653 г. (История городов Сибири досоветского периода. XVII — начало XX в. Новосибирск, 1977, с. 154; Александров В. А. Россия на дальневосточных рубежах. (Вторая половина XVII в.). Хабаровск, 1984, с. 19). Что же касается г. Амукана, то можно лишь догадываться, что речь идет о г. Абакане (Амахан, Ома-хан), построенном на р. Абакане в 1707 г. На р. Абакане и по северным склонам Саян жили родоплеменные группы тубинцев, аринцев, моторцев и других аборигенных народностей, принявших русское подданство в первой трети XVII в. (Уманский А. 77. Телеуты и русские в XVII-XVIII веках. Новосибирск, 1980, с. 173, 283; Моисеев В. А. Цинская империя и народы Саяно-Алтая в XVIII в. М., 1983, с. 27).

6. В том же листе Лифаньюаня от 11 февраля 1722 г. (см. коммент. 5) содержится следующее предложение Цинов русским: «Ныне война с контайшею приходит ко окончанию, и для того на Иртыше крепость китайцы построят и войсками своими наполнят. И для подтверждения крепкой дружбы послов своих в Россию пришлют, и свободное тамо купечество будет. И чрез оное место ближе будет ходить послам и караваном росийским» (РКО в XVIII в. Т. 1, с. 264, док. № 151). Весь круг вопросов, связанных с русско-цинскими отношениями, рассматривался в Сенате и в Коллегии иностранных дел, но согласиться с этим предложением Цинов Россия, естественно, не собиралась (там же, с. 401, 422-423).

7. Бухолц (Бухгольц, Бухолцов) Иван Дмитриевич (1673 — ок. 1742) — генерал-майор. В 1684 г. (по другим данным — в 1689 г.) поступил па службу в Преображенский полк. В 1714 г. произведен из капитанов в подполковники. По указу Петра I от 22 мая 1714 г. возглавил экспедицию по Иртышу для разведки месторождений золота и постройки крепостей. В 1715 г. заложил Ямышевскую крепость, разрушенную год спустя джунгарами и снова русскими через год восстановленную, а в 1716 г. основал Омскую крепость (РКО в XVIII в. Т. 1, с. 603; Касымбаев Ж. К. Экспедиция Бухгольца и создание прииртышских крепостей в начале XVIII века. — Исторические науки. Вып. 1. Алма-Ата, 1974, с. 35).

В 1717 г. вернулся в Петербург, где «был у смотрения гошпитальных дел» (ЦГВИА, ф. Военная коллегия, он. 14, д. № 8, л. 164).

В фонде Сената о нем имеются следующие сведения: «В генваре 1722 году 15-го [дня] Иван Дмитриев сын Бухолцов, 49 лет, крестьян 50 дворов. Определением марта 5 дня 722 году с смотру сенацкого отмечен “годится к лучшему делу”, а августа 19 дня 722 году по приговору Правительствующего Сената велено вышеозначенному (Сенату. — Сост.) подполковника Бухолца с полком отправить на китайскую границу. А по списку в Сенат из Военной коллегии 733 году написан брегадиром, Сибирской губернии в Селенгинску камендантом» (ЦГАДА, ф. Сенат, кн. 8338, л. 62).

Указом Петра I из Сената от 20 января 1724 г. Бухолц направлен вместе с «обретающимся в Селенгинске» Л. Лангом и секретарем И. И. Глазуновым на границу для решения пограничных споров и организации охраны пограничных районов (РКО в XVIII в. Т. 1, с. 393-394). По-видимому, Бухолц и Глазунов не успели выехать на границу до организации посольства Владиславича. 26 июля 1725 г. Коллегия иностранных дел запросила Военную коллегию о местонахождении Бухолца и получила ответ: «О том в Военной коллегии известия не имеется» (АВПР, ф. Сношения России с Китаем, 1725 г., д. № 9, л. 1).

Приговором Сената от 2 августа 1725 г. определено: «Бухолцу с полком быть по прежнему определению, и патент, данной ему на полковничество, которой запечатан, распечатав, отдать ему, и для того ево, Бухолцова, сыскать в Сенат» (ЦГАДА, ф. Сенат, кн. 1892, л. 327 об.), а 13 августа 1725 г. состоялся указ Сената Военной коллегии о выдаче ему жалованья (см. док. № 27). Снабженный инструкцией Коллегии иностранных дел (см. док. № 55), Бухолц 21 декабря 1725 г. выехал из Москвы в Тобольск (АВПР, ф. Сношения России с Китаем, 1726 г., д. № 1, л. 14), где 15 мая 1726 г. принял командование полком (1334 человека) и драгунской ротой (108 человек), с которыми отправился на границу. Около года длился этот изнурительный поход, полный лишений и трудностей, потребовавший от солдат исключительного мужества и напряжения. Только 12 марта 1727 г. полк прибыл в Селенгинск. В своем доношении Владиславичу от 8 июня 1727 г. Бухолц писал, что капитана Деграве, посланного из Москвы 22 октября 1726 г. с обмундироваем для полка, все еще нет, что «солдаты весьма неодежны, которой мундир сермяжной и был, а без камзолев, и тот идучи из Тобольска... поизносили и обувьми ободрались. А жалованье дается им гварнизонное всего на месяц человеку 26 копеек... а рубахи и галстуки купят от себя и пропитание имеют... с великою скудостию». Неудивительно, что в дороге умерло 32 человека, один утонул в р. Кети, а четверо бежали (АВПР, ф. Сношения России с Китаем, 1727 г., д. № 20, л. 3-5). В довершении всех бед, выпавших на долю солдат и офицеров полка, в августе 1727 г. на оз. Байкал захлестнуло волной два дощаника с провиантом и они затонули (АВПР, ф. Сношения России с Китаем, 1727 г., д. № 11, л. 148-148 об.).

16 мая 1727 г. солдаты приступили к постройке палисада и крепости на Чикойской Стрелке и закончили работу к 14 августа 1727 г. Капитан Деграв, приняв в Москве в конторе Военной коллегии «на мундир сукна цветом василькового» и купив «башмаки, чулки, шляпы, пистолеты», выехал в Тобольск 22 октября 1726 г., но из-за трудностей в пути прибыл в Селенгинск лишь к 24 августа 1727 г. Он привез сукно на мундиры, но солдатам, отправлявшимся с Колычевым на разграничение, времени на пошив мундиров уже не осталось (там же, д. № 20, л. 2 об., 25, 36-37).

С. Л. Владиславич, ходатайствовавший о прибавке жалованья солдатам и офицерам полка Бухолца, писал М. В. Долгорукову 27 сентября 1727 г.: «Полк Тобольского гварнизона под командой господина Бухолца — люди преизрядные и работники превеликие, токмо приходят в последнюю нищету и раззорение от малого гварнизонного жалованья... притом же и подушные деньги из их жалованья вычитаются. И оные подали слезное челобитье о прибавке им жалованья, и я, видя их последнюю нищету, дерзнул оное полковое челобитье принять и с сим курьером к ея императорскому величеству посылаю... ибо воистину к показанию милости предостойны суть, каков полк гварнизонный разумеется, которые от Тобольска до Селенгинска более 7 тысяч верст марш свой продолжали, а здесь по своем прибытии понедельно некогда в работе, а некогда по неколику сот верст для прикрытия коммисарства и протчего маршируют» (там же, д. № 11, л. 153 об.).

В июне 1728 г. С. Л. Владиславич назначил Бухолца «генеральным пограничным управителем до указу... И то учинил за необходимую нужду, не имея иного кого определить» (там же, 1728 г., д. № 10, л. 77-78 об.). 8 апреля 1731 г. Бухолц выехал в Иркутск, где должен был замещать отозванного в Москву воеводу М. П. Измайлова. 18 ноября 1731 г. Бухолц пожалован в бригадиры и назначен селенгинским комендантом (АВПР, ф. Внутренние коллежские дела, оп. 2/7, 1731 г., д. № 2, л. 281 об.). В феврале 1732 г. он вернулся в Селенгинск (ЦГАДА, ф. Троице-Савское пограничное управление, оп. 1, д. № 5, л. 18).

9 сентября 1739 г. по резолюции центральных властей приказано «о производстве бригадиру Бухолцу следствия о действиях бывшего иркутского вице-губернатора Бибикова, якутского воеводы Заборовского и других» (Сборник Русского исторического общества. Т. 130, Юрьев, 1909, с. 229), но это поручение Бухолц выполнить не смог из-за болезни. Он неоднократно обращался в Петербург с челобитными об освобождении его от службы. Л. Ланг в своем доношении в Кабинет министров от 21 сентября 1739 г. писал: «Понеже Бухолц не токмо зело древен, но и за болезнею в ногах едва через свои покои переходить может, то... для лучшей при границе осторожности... чтоб поведено было его оттудова возвратить да здравого человека, его ж характера, туда послать» (там же, с. 354). Кабинет-министры 15 октября 1739 г. «изволили» приказать: «Понеже оный Бухолц весьма болен... а кому то следствие (о Бибикове и Заборовском. — Сост.) производить, вместо помянутого Бухолца назначить другого достойного к тому человека Правительствующему Сенату» (там же, с. 363-364).

В «Расписании о генералитете, кто куда определен быть имеет», датированном 2 марта 1740 г., указано: «Бригадир Иван Бухолц, ныне в Селенгинску, во отставку с награждением рангу» (ЦГВИА, ф. Военная коллегия, оп. 13, д. № 13, л. 330 об.). 3 марта 1740 г. вышел именной указ о его отставке (Опись высочайшим указам и повелениям, хранящимся в С.-Петербургском сенатском архиве за XVIII век. Т. II. 1725-1740. Сост. П. Баранов. СПб., 1875, с. 636).

Умер Бухолц, вероятно, в 1741 или 1742 г. В ЦГАДА хранится дело «О определении бригадира Якобина в должности коменданта Селенгинской крепости взамен умершего коменданта Бухолца» (ЦГАДА, ф. Сенат, кн. 418, д. № 31, 1742 г.. л. 358-360).

О Бухолце см.: Фиалков Д. Н. По следам Ивана Дмитриевича Бухолца. — Известия Омского отделения ВГО. 1964, № 6 (13), с. 61-64; Евсеев Е. Н. Экспедиция И. Д. Бухолца и основание Омской крепости. — Города Сибири. Новосибирск, 1974, с. 47-59.

В Омском и Тюменском государственных архивах хранятся материалы, связанные с деятельностью Бухолца как основателя Омской крепости (Шипитько Г. Прадед Пушкина в Сибири. — Известия. 25.01.1987; Рожкова Т. Д. Новые находки в Госархиве Тюменской области о великих экспедициях XVIII в. в Сибири. — Экономика, управление и культура Сибири XVI-XIX вв. Новосибирск, 1969, с. 315-320).

8. Имеется в виду караван С. М. Третьякова, посланный в Пекин в июле 1722 г. и задержанный Цинами на границе (РКО в XVIII в. Т. 1, с. 345; см. также ком мент. 1 к док. № 85)

[Шестаков]

РОСПИСЬ
ГУБЕРНІЯМЪ
провинціямъ, городамъ, крѣпостямъ и другимъ
достопамятнымъ мѣстамъ
въ
РОССІЙСКОЙ ИМПЕРІИ
находящимся.

ВЪ САНКТЪПЕТЕРБУРГѢ
При Императорской Академіи Наукъ
1757 года.

Стр. 69-70.
     Нерчинскъ, при рѣкѣ Нерчѣ, впадающей въ рѣку Шилку, коя соединясь съ рѣкою Аргуномъ называется Амуръ, отъ Удинска 658, или по другимъ извѣстіямъ 718, отъ Иркутска 956, отъ Тобольска 3862 версты.

                                                                                                    Въ уѣздѣ города Нерчинска.

     Успенской монастырь, при рѣкѣ Шилкѣ, отъ Нерчинска 4 или 5 верстъ.

     Срѣтенской, или Нижней Срѣтенской острогъ, при рѣкѣ Шилкѣ, отъ Нерчинска внизъ по рѣкѣ 83 версты.

     Аргунской острогъ,  при рѣкѣ Аргунѣ, отъ устья оной 265, а отъ Нерчинска прямо чрезъ горы 296 верстъ.

     Цурухайтуская торговая слобода, или Цурухайтусской  форпостъ, при рѣкѣ Аргунѣ, от Аргунскаго острогу вверхъ 145, а отъ Нерчинска по прямой дорогѣ степью 365 верстъ. Сіе есть дальнѣйшее съ сей стороны Россійское поселеніе, разстояніемъ отъ Тобольска 4227 верстъ.

     Урулгинская слобода, при рѣчкѣ Урулгѣ, впадающей въ Шилку, отъ Нерчинска 32 версты.

     Ундинская слобода, при рѣкѣ Ундѣ, впадающей въ Ононъ рѣку, коя по соединеніи съ рѣкою Ингодою называется Шилкою, отъ Нерчинска 38 верстъ.

     Городищенская слобода, при рѣкѣ Шилкѣ, въ 2 верстахъ нижѣ устья рѣки Онона, отъ Нерчинска 50 верстъ.

     Читинской острогъ, Читинское плодбищѣ, при рѣкѣ Читѣ, впадающей въ близости отъ сего острога въ рѣку Ингоду, от Нерчинска 239 верстъ.

     Телембинской острогъ, между двумя озерами Телемба называемыми, въ близости рѣки Конды, впадающей въ Витимъ, отъ Читинска верстъ съ 80, а отъ Нерчинска около 320 верстъ.

     Еравнинской острогъ, при озерѣ маломъ Еравнѣ, отъ Телембинска верстъ съ 80, от Читинска 144, отъ Нерчинска 383, отъ Удинска 275 верстъ.

     Итанцинской острогъ, при рѣкѣ Селенгѣ, отъ Ильинскаго острога 12, а отъ Удинска 37, отъ Нерчинска 681 верстъ.

[Гудков Евгений]

ГАЗК ф.10 оп.1 д.64

1752 году февраля дня, по Указу Ея Императорского Величества, асессор и нерчинский воевода Губин слушал доношение, поданного января 27 дня, от казачьего головы Ивана Лоншакова, на посланной к нему от здешней Нерчинской воеводской канцелярии, минувшего 750 году ноября от 15 числа Ея Императорского Величества Указ в силу присланного из селенгинской гарнизонной канцелярии апреля от 20 числа Ея Императорского Величества Указ и при оном доношении поданы от него Лоншакова учиненные аттестаты, коими оным Лоншаковым с товарищи аттестованы на порозжие вакансии во дворяне, в дети боярские и в казачьи сотники.
 А именно, во дворяне нерчинского комплекта, из детей боярских Афонасий Епифанцов, которой в штатской Ея Императорского Величества службе состоит беспорочно, грамоте читать и писать умеет, на место умершего дворянина Василия  Юрганова.  В дети боярские, на место умершего сына боярского Ивана Самсонова исконный казак Иван Епифанцов же.  А вместо вышереченого Афонасья Епифанцева, в дети боярские нерчинский пятидесятник Никита Щеголев.
 Нерчинской казак Филип Новоселов, вместо умершего сына боярского Алексея Пыхалова.
Нерчинского комплекта сына боярского Антона Гудкова, сын Иван Гудков, вместо  сына боярского Лаврентья Беломестного, ибо оной Беломеснов, по резолюции бригадира и Селенгинского коменданта Якоби  за ведение о перебежчике и за не донос, публично наказан плетьми и написан в рядовые казаки.
А вместо сотника Харлама Белокопытова в сотники исконный казак Семен Белокопытов.
И оные Епифанцов и Щеголев, Новоселов и Гудков, и Белокопытов в штатской Ея Императорского Величества службе состоят и в те чины быть достойны, грамоте читать и писать умеют и ту должность все исправно отправлять могут и в подушной оклад, кроме оного Ивана Епифанцева не положены, а хотя оные другие есть и старее, токмо одни за неумениям грамоте, а другие за разными резонами к повышения чина в дети боярские аттестовать неспособно.
А в Указе Ея Императорского Величества в первом из иркутской провинциальной канцелярии апреля от 28, полученном здесь июня 23 числа 1744 году, в коем прописан присланной в той провинциальной канцелярии из сибирского приказу Ея Императорского Величества указ ноября от 14 дня 1743 году написано:
Велено в которых городах сибирской губернии и иркутской провинции дворян, детей боярских и служилых конных и пеших казаков определенного по штату числа не имеется, оные удовольствовать и впредь в полном комплекте содержать следующим образом: рядовых казаков комплектовать в городах воеводам, а в дистриктах управителям с воеводами тех городов, в которым те дистрикты приписаны.
Тех же городов и дистриктов из казацких детей, недорослей дворян, детей боярских комплектовать по присылаемым от воевод и управителей доношениям сибирской губернской и иркутской провинциальной канцеляриям из дворян и детей боярских где оные имеются сверх штата в излишестве.
 А буде излишних нет, также ежели потребно будет на места престарелых и увечных определить в комплект казацких голов, сотников, пятидесятников или в здешнее дворянство и в дети боярские или кто просить будет об отставке от службы, быть не может о таковых.
Из городов писать и аттестаты отсылать в сибирскую губернскую и в иркутскую провинциальную канцелярию, а из оных писать и аттестаты с довольным же о том изъяснениям и удостоинством присылать в сибирский приказ а без того и не получая на оное указ ни в какие чины не производить.
 Во втором из селенгинской гарнизонной канцелярии апреля от 20, а здесь в канцелярии полученном мая 15 числа 1750 года велено на место одного дворянина (кроме Гантимурова рода, кои содержатся по особливому указу сверх штата) да дву  детей боярских для определения выбрать из казаков или других нерегулярных военнослужащих чинов людей достойных и не подозрительных и учиня им по указу аттестаты, отправить на конфирмацию в иркутскую провинциальную канцелярию, а на место одного сотника выбрать из тех же чинов достойного и определить.
 Того ради приказал в силу вышеупомянутых присланных Ея Императорского Величества Указов из иркутской  провинциальной и из селенгинской гарнизонной канцелярии, вышеупомянутые поданные от казачьего головы Лоншакова о предъявленных Епифанцова с товарищи на порозжия вакансии во дворяне и в дети боярские и в сотники аттестаты отправить на конфирмацию в иркутскую провинциальную канцелярию при доношении немедленно, и при том иркутскую провинциальную канцелярию почтенно просить не благоволит ли оная провинциальная канцелярия по тем аттестатам реченных Епифанцовых и Щеголева, Новоселова и Гудкова и Белокопытова произвести и удостоить во оные чины, ибо здесь, в Нерчинске за малоимением дворян и детей боярских, грамоте умеющих и делам достойных, состоит самая крайняя нужда и когда потребно бывает определить к каким делам и в том случается за неимением грамотных и достойных в те дела немалые остановки, понеже мной присутствующим об оных Епифанцовых с товарищи довольно усмотрено как и от казачьего головы Лоншакова с товарищи, в помянутых аттестатах показано, что оные Епифанцовы, Щеголев, Шемелин, Гудков и Белокопытов в той штатской службе могут состоять беспорочно и в тем чинам быть достойны а другие, хотя их и старее, токмо к произведению и к повышению в оные чины за разными резонами имеют быть неспособны.

На подлинном пишут тако
Василий Губин
Нерчинской воеводской канцелярии в должности справил канцелярист Иван Гусев.

 

[Огнёв]

Решил выложить небольшую вырезку из статьи об отечественном ученом, исследователе живой природы, путешественнике - Густаве Ивановиче Радде.
Источник - книга об истории териологических исследований в России.
Густав Иванович Радде в середине 19 века изучал флору и фауну Даурии, исследовал огромную часть Забайкалья, сплавлялся по Амуру, встречался с графом Муравьевым-Амурским Н.Н. и декабристами М.А. Бестужевым, С.П. Трубецким, С.Г. Волконским, описывал в дневниках свои интересные путешествия. Его дневниковые записки затрагивают в полной мере дюжину различных тем, обсуждаемых на Предыстории.

Для начала, небольшое описание двух его спутников, забайкальского казака и тунгуса, которые сопровождали его в путешествии по Забайкальскому краю и Приамурью.

Несколько слов нужно сказать о двух спутниках Радде (всего с ним было три казака и один орочон). '"Казаку Николаю Бородину из старой Чиндантской крепости я считаю долгом выразить печатно здесь еще раз мою признательность за те услуги и ту помощь, которые он мне оказал," - писал Густав Иванович. "Он был лучшим из всех охотников сибирского типа. Не было никого, кто мог бы сравниться с ним в умении перехитрить осторожную дичь. При этом он был столь же выносит, как и мужествен и смел; особую ловкость выказывал он в обращении со своим примитивным но тяжелым кремневым ружьем, ствол которого он сам себе выковал и постоянно подправлял напильником. Но и со всякой другой работой он справлялся ловко и умело; это был человек, как будто созданный для девственного леса и пустыни".
Вторым спутником Радде был крещеный орочон Иван Герасимов. "Этот маленький неказистый человек, типичный представитель своего племени, стал впоследствии важнейшей особой моей маленькой свиты. Несмотря на крещение, он остался настоящим дикарем: в лесу и лесом он только и жил. все его интересы сосредоточивались на рыбной ловле и охоте. Как охотник он превосходил даже "несравненного" Николая; он всегда был скромен, трезв, поддерживал хорошие товарищеские отношения со всеми казаками, но лучшим его другом был Уктэ, его охотничья собака. Подобно хозяину и она не получила никакого воспитания и образования, но у нее зато был верный инстинкт, помогавший ей выходить победительницей в борьбе с дикой природой"

[А/Номоконов]

ГАЗК. Ф.30, Оп.1,  Д. 409. Васильев. (л.296). 517л.
Документы по вопросам издания исторического очерка А. П. Васильева "Забайкальские казаки" (смета, переписка, рапорты).

Вырезка из газеты "Забайкалье" 1903 г. № 163-9 . Выписывал В. М. Ерилов.

Наша старина

Нерчинское воеводство в 1715 г.
(Извлечение из годового отчёта за 1715 год, представленнаго воеводой Озеровым в Сибирский приказ).
   Нерчинское воеводство в 1715 году состояло из гор. Нерчинска, 7 острогов, 4 слобод и 3-х деревень.
   Г. Нерчинск состоял из 2-х частей, одна часть, занимаемая посадскими людьми, и оброчными крестьянами, была торговая, там же находилась и торговая площадь, торговые ряды, конная площадь и т. д.
   Во второй части находились: "годарев двор с амбарами, воеводский двор, воеводская горница, воеводская канцелярия, приказная изба, каменный зелёный погреб для склада вина, каменный пороховой погреб и избы для служивых людей".
   Эта вторая часть города, была окружена валом, на котором стояли пушки, рвом в 4 аршина глубины, в 7 аршин ширины и палисадником в 2 сажени высоты, по углам вала находилось 4 глухих башни, а посредине фасов 4 башни с проезжими воротами; одна из проезжих башен назывались Спасскою, на ней были боевые часы (весом в 7 пуд.)
   "Каменный зелёный погреб" был заложен в 1707 году при воеводах Петре и Фёдоре Мусиных-Пушкиных, окончен в 1709 году при воеводе Фёдоре Родионовиче Каганове; он был выстроен из кирпича и камня; кирпич, в количестве 50,000 штук, был приготовлен нерчинскимидб употреблено крестьянамии камни, в количестве 1000 плит, шириною в аршин и длиною в два арш., атакже 32 бочки извёстки пашенными крестьянами под наблюдением каменщика Василия Грачёва, кроме того на этот погреб употреблено тобольскаго железа "с Государевых складов" досчатого 10½ пуд. и тягучего 18 пуд., да 230 трёх саженных тесин, купленных у нерчинскаго казака Фомницына по 2 алтына за тесину. Погреб этот строил томский житель Савва Соболев, которому за работу уплачено было 18 руб., 30 алтын.
   В окружности, без башен, эта часть города имела 252 сажени, а с башнями 320 сажень.
   Вооружение города состояло из 46 медных пушек, к ним 350 ядер железных, гранатных, чинёных и духовых, 2 пищали железныя, дробовик медный в 17 фунтов, пищалей и самопалов 84, в том числе мунгальские и головинские; пуль свинцовых 7 пудов, дроби железной 6 п., бердышей 850, 23 копья, 13 пик, 28 знамён, 3 значка, да пороху в деревянных бочках в подвале хранилось 217 пудов.
   Городских посадких домов было 17, а оброчных крестьянских 63 дома, кроме таможенных построек, кабаков, торговых лавок и амбаров.
   Острогов в Нерчинском воеводстве было 7. Управлялись они приказными людьми (прикащиками) назначаемыми,  по выборам нерчинских служивых людей, из дворян и детей боярских. Приказные люди получали по 10 рублей жалованья в год и зером: до 12 четвертей ржи и столько же овса.
   1) Аргунский пограничный острог (прикащик сын боярский Пётр Калинин) деревянный стоячий в длину 7½ сажень, в ширину 4½ сажени, высота палисадника 2 сажени. Вооружение острога состояло из одной медной пушки (2¼ аршина длины) весом 8 пудов и к ней 140 ядер, весом по 2 гравенки, одной пушки медной (15 вершков) весом 7 пуд. и к ней 87 ядер весом по гривенке, 2 пищали гладкия, 23 пищали и самопалов (находятся у рудокопнаго дела), 2 знамени, 5 пудов 6 гравенок пороху пушечнаго и 17 гравенок фитилю.
   При остроге находилось посадских людей домов 7, оброчных крестьян 9 домов.

Вырезка из газеты "Забайкалье" 1903 г. № 163
   
Телембинский острог (прикащик нерчинский сын боярский Григорий Куделин) - деревянный в окружности имел 42 сажени с одной проезжей башней, в остроге находилось две избы в коих содержались аманаты (заложники). Вооружение острога состояло из железной пищали весом в 3 пуда, к 27 ядер железных по полугравенке весом, 22 самопалов, 12 стволин пищальных, 7 пудов пороху пищального и 497 кремней пищальных.
   К Телембинскому острогу принадлежал полуразвалившийся Иргенский острог, наружностию 52 сажени с 4 глухими башнями. 
   Еравинский острог (прикащик сын боярский Агафон Сенотрусов) деревянный, стоячий, в длину 7 сажень, поперёк 5 сажень, в стене 2 избы; вооружён 2 самопалами в ложах и с замками, 4 бердышами, знамя и 8 кремней пищальных.
   Итанцинский острог (прикащик Москов. списку дворянин Семён Молодой) деревянный стоячий, в окружности 14½ сажен, вооружён 60 самопалами, в том числе одна пищаль винтовка. В остроге были 2 знамени. При остроге находилось 9 домов посадских и 35 домов оброчных крестьян.
   Читинский острог (прикащик нерчинский сын боярский Леонтий Шестаков).
   Нижний-новый острог Стретенский (прикащик нерчинский конный казак Сергей Кожевников).
   Слободы и деревни управлялись такими же прикащиками, как и остроги, но с разницею в жаловании на 2 рубля.
   Городищенская слобода (прикащик нерчинский сын боярский Митрофан Попов, состоявшая из пашенных Государевых крестьян, коих было 40 человек.
   Ундинская - (прикащик нерчинский сын боярский Иван Редров) - из таковых-же крестьян 16 человек.
   Ботовская деревня (принадлежит к Нерчинскому острогу) состояла из 18 оброчных крестьян.
   Орульгинская деревня (прикащик сын боярский Степан Сенотрусов) - из 14 пашенных Государевых крестьян.
   Куэнгская деревня и Амурская слобода (прикащик пеший десятник Марк Хилинов) состояли: первая из 15 человек оброчных крестьян, а вторая из 12 человек.
   Жители воеводства подразделялись на служивых, посадских, промышленных, оброчных, гулящих людей и бобылей-захребетников. Служивые люди подразделялись на дворян, детей боярских и казаков конных и пеших. Дворян Московскаго разряду и нерчинскаго, а дети боярские на 4 статьи. Дворян московскаго разряду было 9 человек (стольники князья Ларион и Лазарь Гантимуровы, Лука Кочмарёв, Семён Луговской, Иван Казанцев, Василий Казанцев, Семён Молодой, Яков Казанцев и Григорий Молодой (дворяне получали жалованье деньгами и натурой, так напр., Семён Луговской за 1715 год получил деньгами 40 р. а Иван Казанцев тюк складной китайки, ценою в три рубля, 50 бакчек чаю ценою в рубль, да деньгами в придачу 16 рублей. Кроме денежнаго жалованья было ещё хлебное. Хлебное жалованье получалось натурою или-же вместо него дворяне получали земельный надел, так напр., Иван Казанцев хлебнаго жалованья за 1715 год получил 20 юфтей ржи, 20 юфтей овса и 10 пудов соли, а Семён Луговской за хлебное жалованье "служил с пашни". Нерчинских дворян было 5 человек (Филипп Луганов, Иван Смольников, Михаил Гантимуров, Семён Гантимуров, Иван Молодой). Они получали жалованья от 26 до 16 рублей, по 18 пудов ржи и овса и 3 п. соли. быль в дворянах пополнялась из нерчинских дворянских детей и посадских городовых людей.
   (Продолжение в след. №-ре).

[А/Номоконов]

ГАЗК. Ф.30, Оп.1,  Д.409. Васильев. (л.297). 517л.
Документы по вопросам издания исторического очерка А. П. Васильева "Забайкальские казаки" (смета, переписка, рапорты).

Вырезка из газеты "Забайкалье" 1903 г. № 164. Выписывел В.М. Ерилов.

Наша старина

(Извлечение из годового отчёта за 1715 год, представленнаго воеводой Озеровым в Сибирский приказ).
(П Р О Д О Л Ж Е Н И Е *)
   Детей боярских первой статьи было 6 человек (Алексей Попов, Григорий Грек, Василий Васильев, Иван Сенотрусов, Пётр Самсонов, Тихон Шишкин) они получали по 16 р. жалованья, по 12 четвертей ржи и овса и по 3 п. соли, а взамен хлебнаго жалованья могли получать землю для посевов. Детей боярских 2-й статьи было 6 человек (Прокопий Пешков, Фёдор Калинин, Никита Ланшаков, Василий Щербин, Михаил Гудков, Иван Ланшаков), жалованья получали по 10 р. и хлебнаго жалованья по 10 четвертей ржи и овса и по 3 п. соли.
   Детей боярских 3-й статьи было 9 человек (Афанасий Бронников, Иван Сафьянщиков, Леонтий Номоконов, Егор Птицын, Спиридон Епифанцев, Яков Поздняков, Агафон Сенотрусов, Алексей Казанцев, Степан Сенотрусов) жалованья получали по 8 р., по 8 четвертей ржи и овса и по два п. соли.
   Детей боярских 4-й статьи было 17 человек (Афанасий Сенотрусов, Иван Шишкин, Григорий Плотников, Антон Попов, Леонтий Шестаков, Иван Редров, Еремей Забродин, Понкратий Плотников, Матвей Шемелин, Василий Луговской, Григорий Беломестнов, Фёдор Мальцев, Иван Богомолов, Иван Шипицын, Иван Лебедев, Василий Шульгин) жалованья получали по 7 р. и по 7 чет. ржи и овса и по 2 п. соли.
   Грамотных детей боярских было 15 человек. Комплектовались дети боярские из казачьих, дворянских и боярских детей.
   По местожительству казаки подразделялись на нерчинских и острожных, живших по острогам. Пешие и конные казаки разделялись на десятки, управляемыя десятниками.
   1-й сотни десятники коннаго строя: Тимофей Зубарев, Пётр Белокопытов, Пётр Калинин, Аника Поспелов, Димитрий Рожнев, Иван Соколов, Афанасий Опрокиднев, Ларион Плотников и Василий Савватеев.
   2-й сотни: Михаил Савватеев, Андрей Венедиктов, Григорий Котельников, Василий Суриных, Иван Фомин, Василий Гришев, Фёдор Харламов, Афанасий Шадриных, Иван Пыхалов, Семён Борщев.
   Пешего строю: Любим Набецын, Афанасий Кривоносов, Борис Лаврентьев, Иван Кошира, Тихон Чегов, Семён Соснин, Михаил Стуков, Марк Хилинов, Дмитрий Мирсанов, Иван Петухов.
   Рядовые конные казаки получали жалованья по 7 р., по 6 чет. с осминою ржи, по четыре чет. овса и по два п. соли. Десятники коннаго строя получали по 6 р. 50 к. жалованья и жили с пашни.
   Рядового пешего строя получали жалованья по 5 р., по 6 чет. ржи и по 1½ п. соли, а десятники 5 р. 25 к. 6 чет. ржи и 1½ п. соли.
   Десятники соединялись в пятидесятки уапрвляемые пятидесятниками (пятидесятники 1-й сотни Иван Фирсов, Григорий Пыхалов, 2-й сотни Дмитрий Волков, Фёдор Мыльников, пешаго строя: Иван Фалилеев, Алексей Казанцев, Карп Попов, Лука Пушников, (пятидесятники получали жалованья деньгами и натурою, так напр. пятидесятник Попов за 1715 год получил 2 конца китайки 8 гривень, да к тому в додачу деньгами
*) См. № 163-9

Вырезка из газеты "Забайкалье" 1903 г. № 164

5 р. 2 гривны. Пятидесятник Волков 4 конца китайки за 40 алтын, да к тому в додачу деньгами 7 р. 19 алтын. Пятидесятник Размахнин четверть вина за рубль, два конца китайки за восемь гривен да в додачу деньгами 6 рублей 2 гривны, вместо хлебнаго жалованья, все пятидесятники владели земельным наделом.
   10 десятков составляли сотню, управляемую сотником: всех сотен было 3, две коннаго строя в 262 ч. рядовых (сотники Филипп Лагунов, Максим Чернецкий) и 1 сотни пешаго строя в 185 человек (сотник Павел Белобородов). Во главе конных казаков стоял атаман Спиридон Тархов, а во главе пеших казаков Иван Бузинов, сотники получали жалованья 9 р., а атаманы по 13 р. и земельные наделы.
   Кроме того, к числу служылых людей принадлежали: 2 переводчика, с окладом жалованья по 5 р. и с наделом земли, 10 пушкарей и 27 человек обозных с окладом жалованья по 6 р. 2 гривны и с земельным наделом.
   Острожные казаки были: Телембинские, в числе 16 конных казаков, десятники (Иван Ерославов, Михаил Носов, и 10 пеших казаков (десятник Андрей Власов), жалованья получали: конные казаки по 7 р. 2 алтына, пешие по 6 рублей.
   Читинские - 20 конных казаков с жалованьем по 7 р., 2 алтына (десятники Василий Кайдалов, Василий Титов).
   Иргенские - один конный и один пеший.
   Еравинские конных - 6 человек, пеших 3 человека с окладом жалованья 7 р. 2 алтына.
   Итанцинские - 20 конных казаков (десятники Григорий Голубцов, Иван Верещагин) с окладом жалованья по 7 р. 2 алтына.
   Аргунские - конных 19 человек (пятидесятник Фёдор Корсаков, Иван Коломийцев) с окладом жалованья по 7 р. 2 алтына и пеших 33 человека с окладом жалованья по 5 р. (десятники Прокопий Доставалов, Захар Авдеев и Фёдор Филев).
   Острожные казаки входили в состав Нерчинских сотен. В конных казаках числились так же Гантимурова роду братья, дяди и племянники, в числе 19 человек. Жалование они получали чаем, китайкой и вином.
   До 1696 года убыль в нерчинских казаках комплектовалась тобольскими, верхотурскими и тюменскими казаками, которых в 1696 году прибыло в Нерчинск 94 человека при пятидесятниках Петре Денисове, и Иване Нежегородцеве, с 1696 года в казачью службу стали зачислятся посадские гулящие и промышленные люди, казачьи дети и новокрещеные ясачные. Для зачисления в казачье сословие требовалось поручительство 2-х надёжных человек и утверждение тобольского губернатора, по представлению нерчинского воеводы.

[СергейКорнилов]

Доброго времени суток!) Нерчинский музей интересуется мнением о происхождении и предназначении хранящейся в музее таблички «В ПАМЯТЬ ИЗБАВЛЕНИЯ ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЫСОЧЕСТВА ГОСУДАРЯ НАСЛЕДНИКА НИКОЛАЯ АЛЕКСАНДРОВИЧА ОТ УГРОЖАВШЕЙ ОПАСНОСТИ ПРИ ПОКУШЕНИИ НА ЖИЗНЬ В ЯПОНИИ 29 АПР[ЕЛЯ] 1891 ГОДА». Сама табличка, размер которой 19,5х12,5 см., была найдена при ремонте старого дома в с. Кангил Нерчинского района, под крыльцом между брёвен. Ссылка на пост музея https://vk.com/club87245440?w=wall-87245440_1967%2Fall
Возможно эта табличка с места часовни или памятного креста. Может кому-нибудь упоминание попадалось.

[ПЕШКОВ]

 Сергей цитата

Доброго времени суток!) Нерчинский музей интересуется мнением о происхождении и предназначении хранящейся в музее таблички «В ПАМЯТЬ ИЗБАВЛЕНИЯ ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЫСОЧЕСТВА ГОСУДАРЯ НАСЛЕДНИКА НИКОЛАЯ АЛЕКСАНДРОВИЧА ОТ УГРОЖАВШЕЙ ОПАСНОСТИ ПРИ ПОКУШЕНИИ НА ЖИЗНЬ В ЯПОНИИ 29 АПР[ЕЛЯ] 1891 ГОДА». Сама табличка, размер которой 19,5х12,5 см., была найдена при ремонте старого дома в с. Кангил Нерчинского района, под крыльцом между брёвен. Ссылка на пост музея https://vk.com/club87245440?w=wall-87245440_1967%2Fall
Возможно эта табличка с места часовни или памятного креста. Может кому-нибудь упоминание попадалось.

  Это происходило на втором этаже Нерчинского музея.
 Цесаревич Николай находясь в Нерчинской Городской Думе разговаривая с разными представителями депутаций от города, попечительского общества о начальном образовании, ознакомился с петицией подписанной 159 жителями.
  Представители разных депутаций заявили, во знаменование чудесного избавления от опасности от Японии и посещения города, вместе постановили:
 собрать особый капитал на строительство сельскохозяйственного училища, которому и просили присвоить имя его Императорского Высочества.
 Николай сказал: "С удовольствием соглашаюсь на просьбу общества. Постараюсь помочь этому благому делу.
Буду ходатайствовать перед Государём Императором о таком дозволении и буду рад осуществлению этой благодетельной меры".
Такова история этой таблички.
По традиции табличку замуровали между брёвнами при строительстве сельскохозяйственного училища.

[Ёлгина Вера]

Игорь Пешков
вчера в 21:32

"ТАЙНА ТАБЛИЧКИ, ХРАНЯЩЕЙСЯ В МУЗЕЕ, КОТОРОЙ БОЛЕЕ 129 ЛЕТ РАСКРЫТА.
Это происходило на втором этаже Нерчинского музея.
Цесаревич Николай находясь в Нерчинской Городской Думе разговаривая с разными представителями депутаций от города, попечительского общества о начальном образовании ознакомился с петицией, подписанной 159 жителями.
Представители разных депутаций заявили, во знаменование чудесного избавления от опасности от Японии и посещения города, вместе постановили:
собрать особый капитал на строительство сельскохозяйственного училища, которому и просили присвоить имя его Императорского Высочества.
Николай сказал: "С удовольствием соглашаюсь на просьбу общества. Постараюсь помочь этому благому делу.
Буду ходатайствовать перед Государем Императором о таком дозволении и буду рад осуществлению этой благодетельной меры".
Такова история этой таблички.
По традиции табличку замуровали между брёвнами при строительстве сельскохозяйственного училища."

Александр Литвинцев
сегодня в 2:40

"... Но сельскохозяйственная школа находилась в современном селе Заречное, рядом с Нерчинском. А село Кангил - более чем в 40 км от города. К тому же, и первый деревянный дом училища, и последующий каменный в Заречном сохранились. Конечно, было бы хорошо, если бы выяснилось откуда "дом с табличкой" перевезли в Кангил и имя первого хозяина. Может, тогда многое прояснилось бы..."

https://vk.com/club87245440 сайт НЕРЧИНСКИЙ КРАЕВЕДЧЕСКИЙ МУЗЕЙ

[А/Номоконов]

Великая княжна Екатерина Павловна (10 (21) мая 1788 – 9 января 1819) – четвёртая дочь Павла I и Марии Фёдоровны,
в первом браке принцесса Ольденбургская (1809 – 1812), во втором – королева Вюртемберга (1816 – 1819)…

Родилась 10 (21) мая 1788 года в Царском Селе, летней резиденции императрицы Екатерины II.

Официальное сообщение о рождении великой княжны было опубликовано в газете "Санкт-Петербургские ведомости".

 «Санкт-Петербургские ведомости» от 16 мая 1788 г.: «10 (21) мая, около четырех часов пополудни, ее императорское высочество, благочестивая великая княгиня Мария Федоровна счастливо разрешилась от бремени девочкой, которой было дано имя Екатерина. Вечером того же дня (по местному времени) в ознаменование столь радостного события в обеих крепостях был произведен орудийный салют. На второй и третий день был отслужен благодарственный молебен».

Будущая великая княжна Екатерина Павловна была крещена 21 мая 1788 г.
«Санкт-Петербургские ведомости» от 23 мая 1788 г. сообщают свежие новости: «21 мая (1 июня), в день именин его императорского высочества великого князя Константина Павловича и великой княжны Елены Павловны, в Царском Селе был совершен обряд крещения ее императорского высочества великой княжны Екатерины Павловны. На церемонии присутствовала статс-дама княгиня Екатерина Романовна Дашкова. Она несла на руках лежащую на золотой атласной подушке новорожденную. По правую руку от нее шел главный виночерпий Нарышкин, по левую руку — генерал Зольщиков, оба поддерживали подушку и покрывало. Крестной была сама императрица, которая после пения «Тебе Боже» принимала поздравления в свой адрес. Митрополит Гавриил обратился с благословлением к Ее Императорскому Величеству, после чего вместе с остальными представителями духовенства был допущен к целованию руки. Затем был отслужен молебен, во время которого императрица сама поднесла великую княжну Екатерину Павловну для причащения Святыми Дарами, после чего возложила на ее императорское высочество орден Святой Екатерины…
https://coollib.net/b/448759-detlef-yena-ekaterina-pavlovna-velikaya-knyazhna/read

Четвертая дочь Павла I и Марии Федоровны, любимая внучка императрицы Екатерины II прожила короткую жизнь, всего 31 год.
Обворожительная великая княжна Екатерина Павловна – одна из самых ярких звезд русского двора начала 19 века. Она сочетала в себе изящную красоту, тонкий ум и немалое честолюбие. Александр I обожал сестру и считал её одним из самых близких своих друзей. Г.Р. Державин посвятил ей одно из своих восторженных посланий. В неё был влюблен князь Петр Иванович Багратион…
http://www.rok-stuttgart.de/ru/menu-ohne/68--1788-1819.html

Рапорты и сообщения, присланные в Нерчинское Духовное правление, о получении указов… 1786 – 1788 гг.
_______________________________________________________________________
л.624
Получено июля 2-го дня 1788 года.

От Генерал Маиора Нерчинской области
обер  коменданта фон Гантвиха.

В Нерчинское Духовное Правление

Сего числа получил я от его превосходительства Господина
Генерал Маиора Иркутскаго губернатора и кавалера Михаила Михаиловича Арсеньева извещение с приложением с полученнаго им высочаишаго
Ея Императорскаго Величества от 11-го маия Указа копии о
благополучном разрешении от бремени Ея Императорскаго Высочества
рождением Ея Императорскому Величеству внуки Великой Екатерины Павловны
с тем чтоб приобщены были всевышнему за преумножение Ея Императорскаго Величества дома благодарственные молитвы и общее народное обрадование.
Я доставляю таковую ж при сем копию чтоб духовное правление благоволило тогож числа после литургии принесть в ея честь должные благодарственные молитвы.

                                                                                                               Карл фон Гантвих.
_______________________________________________________________________
л.624/об.
Копия

Господин Генерал Маиор Арсеньев.

В десятый день сего маия по полудни в четвертом часу
наша любезная невестка Великая Княгиня благополучно разрешилась
от бремени рождением нам внуки Великой Княжны Екатерины Павловны.
Мы поспешаем известить вас о таком умножении дома нашего, пребываем
в протчем вам благосклонны.

На подлинном собственною Ея Императорскаго Величества
рукою подписано тако: Екатерина.

А под ним написано с подлинным верно
Генерал Маиор и кавалер  Михаило Арсеньев.

                                                                               С подлинным верно; Карл фон Гантвих.
 Июля 2 дня 1788 г.

На документе подпись Карло фон Гантвиха.

Источник: ГАЗК. Ф.282, оп.1, д.54, лл.624-624/об.
Текст подготовил А. Номоконов, 2021.

[А/Номоконов]

Описание Забайкалья и Приамурья 1681 года

Научная статья 
УДК 94(47).048(570) DOI 10.25205/1818-7919-2023-22-1-122-132

Андрей Сергеевич Зуев
Новосибирский государственный университет
Новосибирск, Россия zuev.nsu@gmail.com, https://orcid.org/0000-0003-2465-380X 

Аннотация
Публикуется  описание  Восточного  Забайкалья  и  реки  Амур,  составленное  в  1681  г.  в  Москве  в  Сибирском приказе  на  основе  показаний сибирских  казаков.  По  сравнению  с  ранее  опубликованными  документальными  и нарративными источниками в данном описании приводится более подробная информация об указанном регионе:  его  природных  ресурсах,  расположении  русских  поселений,  численности,  жизнеобеспечении  и  вооружении русского населения, о сухопутных и речных путях сообщения, о местах обитания, образе жизни и степени лояльности к русской власти автохтонных жителей, о взаимоотношениях русских с «китайскими людьми». Описание хранится в Российском государственном архиве древних актов (Москва) в фонде Сибир-
ского приказа. 
Ключевые слова
история Сибири, Забайкалье, Приамурье, описание территории
Для цитирования
Зуев А. С.  Описание Забайкалья и Приамурья 1681 года  // Вестник НГУ. Серия: История, филология. 2023. 
Т. 22, № 1: История. С. 122–132. DOI 10.25205/1818-7919-2023-22-1-122-132   
. . .
1681 г., января 19 – Запись в Сибирском приказе распросных речей
нерчинского казака Ф. Усольца и албазинского казачьего атамана И. Коркина

(л.  15)  189  году 1  генваря  в  19  день  объявились  в  Сибирском  приказе  сибиреня  даурских острогов казаки нерчинской Федька Усолец, албазинской Ивашко Коркин 2, а в допросе сказали.
–  Присланы  де  они  из  даурских  острогов  из  Нерчинского  и  из  Албазинского  з  государевою  соболиною  казною.  А  из  Нерчинского  де  отпускал  государеву  соболиную  казну  с  нерчинским Федькою Усольцом приказной человек даурской сын боярской Микифор Парфенов, а  велено  де  ему  быть  в  Нерчинском  на  приказе  по  государеве  грамоте  енисейского  головы стрелецкого  на  Ондреево  место  Строгонова.  А  из  Албазинского  де  отпускал  государеву  соболиную  казну  с  олбазинским  казаком  с  Ывашком  Коркиным  приказной  енисейской  сын  боярской Яков Евсевьев. // (л. 16)  А  церковь  де  в  Нерчинском  построена  деревяная  небольшая,  трапеза  четырех  сажен,  а  церковь  трех  сажен  трехарш[и]ных.  А  церковь  во  имя  Воскресения  да  Николая  Чюдот // (л. 17) ворца, а в церкви де иконы и утварь и книги есть. А у той де церкви был из Албазинского ис пустыни черной поп, и тот уехал по-прежнему в Албазин в пустыню, а ныне де попа в Нерчинском нет. Да при них же  де  ныне достраивают колокольню. А у церкви де пять колоколов небольших, а по скольку весом, того не ведают. А построено де в Нерчинском дворов с пять // (л. 18) десят. А в Нерчинском купили при нем, Федьке, пуд муки ржаные  по  рублю  с  полтиною,  а  рыбы  и  мяса  пуд  купили  по  рублю  и  дороже  для  того,  что  в Нерче и в Шилке реках рыбы добыть было не мочно, что вода была большая. А как де бывает вода малая, и рыбу в Нерче реке добывают летом неводами небольшими, а зимою езами.
А рыба бывает лен и налимы, // (л. 19) а в Шилке реке стерляди и осетры и калушки небольшие, а иной рыбы никакой нет. А под Нерчинским де острогом Нерча река шириною сажень десять  неглубока,  местами  омытиста,  и  впала  в  Шилку  реку  от  острогу  до  устья  десятины  с три, место степное пещаное.
А Шилка река шириною сажень с тритцать, а в ыном месте и шире, не глубока, а быстра  и местами омытиста ж, и впала в Амур реку. А по Шилке де реке промышляют соболи, рыси, лисицы,  белку,  розсамаки,  волки.  //  (л.  20)  А  с  вершины  Шилки  реки  вниз  воды  плотами  до Нерчинского острогу пловут сутки шестеры.
А по соль они ездят из Нерчинского на конях верхами ж летом около Петрова дни до Борзи реки, езду дни с четыре. А Борзя река шириною сажени в три. А от тое Борзи реки в степь в Китайскую сторону в Мунгалы до соляного озера верхами ж езду половина дни. А ездят де к тому соляному озеру из Нерчинского служилые люди охотники. А привозят де они на лошадях  от  соляного  озера  в  Нерчинской  в  сумах  соли  пуд  по  пяти  и  по  шти,  да  и  на  быках привозят же соли пуда по четыре. И как де соль с того озера в Нерчинской в привозе бывает, и  покупают  в  Нерчинском  соли  пуд  в  пять  алтын  и  в  две  гривны  и  в  полполтины.  //  (л.  21)  А которого де лета на том озере соль не сядет, и в то де время покупают в Нерчинском пуд соли по рублю.
Да  к  тому  ж  де  соляному  озеру  пригоняют  мугалы-неясашные  люди  быки  и  коровы  и  овцы.  И  меняют  де  они  у  них,  иноземцов,  скот  на  кожи  красные  и  на  сукна  и  на  соболи  и на песцы, а дают за быка летчины 3 аршина по четыре, а за корову соболя по два да по песцу. И только де на деньги корова приходит рубли ж по семи, а быка покупают меж себя рублев по пятнатцати, а в долг и по дватцати. А зверя де промышляют по рекам из Нерчинского соболи, рыси, лисицы красные, белку, а птицы де бывают годом лебеди, гуси и утка, и то перелетная. //
(л.  22)  А  китайского  де  богдыхана  лутчей  человек,  по  рускии  боярин,  Гайтимур  живет  от  Нерчинского  острогу в  ближних  местех  и  в  Нерчинской  приезжает  сам  почасту.  А  с  ним кочюет  ево  Гайтимуровых  улусных  людей  человек  с  пятьдесят.  Да  под  ним  же  де  Гайтимуром  ево  роду  ясашных  тунгусов  луков  пятьсот.  А  платит  он,  Гайтимур,  с  улусными  своими
людьми  и  с  родом  великому  государю  ясак  собольми.  Да  у  него  ж  де  Гайтимура  по  их  вере семь  жон,  а  прижито  де  у  него,  Гайтимура,  с  теми  женами  пол  //  (л.  23)  третяцать  сыновей, опричь дочер[ей]. А великого государя служилым от него, Гайтимура, и от ево улусных людей никакой обиды и задоров нет, и великому государю он, Гайтимур, во всем прямит. Да он же де, Гайтимур, жадает православной християнской веры, а только де ево,, Гайтимура дети и улусные ево люди крестить не дают. Да и к церкви де руской он, Гайтимур, подаяние присылает – деньги и соболи. И к церкви де ево в трапезу пущают, только в церковь не пущают. И в трапезе де по руские богу 4. /

См. всю статью по ссылке:  https://nguhist.elpub.ru/jour/article/view/1298